– Он связан? – на всякий случай спросил Стас. Еще накинется!

– Да.

– Ну вот, а я вооружен. Бояться нечего. Ты, Скалобой, останься снаружи. – Произнеся это, Стас полез в темноту.

Ступеньки были пологими – удобно. Стас подождал у входа, пока не привыкли глаза, и пошел вниз. Открытая дверь давала немного света, и Стас увидел безрогого, свернувшегося клубком в углу. Руки и ноги его были связаны.

– Эй, Яробор.

Пленник повернул голову. Как же он был худ!

– Это ты, вождь… Зачем пожаловал?

Стас осмотрелся и присел на ступени. Привыкшие к полумраку глаза разглядели аккуратные валики травы, разложенные вдоль стен, какие-то кадушки и бочки.

– Поговорить хочу.

– О чем нам с тобой разговаривать? Я преступник, ты – судья. И палач.

– Я не палач, Яробор. Я никого не казнил.

– Нет вождей, которые не слушают шаманов. Все вы – их слуги, и все вы – палачи.

Стас не обиделся. Сейчас информация была важнее эмоций.

– Как ты оказался в плену? И почему хотел убить Зримрака?

Пленник засмеялся. Грязный и избитый, он хохотал, как сумасшедший. Хотя кто знает, как выглядят психи у ставров?

– Ты задаешь странные вопросы, вождь, – отсмеявшись, сказал он.

– Меня зовут Мечедар.

– Не-е-ет, – протянул Яробор. – Для меня ты – вождь. Просто вождь, без имени. Зачем имя тому, кем управляют? Он просто инструмент. Как лопата, нож, топор…

«Он ненавидит меня, – понял Стас. – Скалобой говорил, что Яробор исчез из клана очень давно. Мечедар был тогда мальчишкой. За что же меня ненавидеть? Только одно: за то, что я вождь. Вот тебе и честь, и почет, Стас Колодников».

– Почему ты меня ненавидишь, Яробор? Я не сделал тебе ничего плохого.

Пленник не отвечал. Согнувшись, он гладил пальцами худые колени. Когда Стас решил, что тот уже ничего не скажет, ставр заговорил:

– Когда-то вожди были тем, кем и должны быть, – лучшими из лучших, тем, на кого хочется быть похожим, чью волю хочется исполнять, не раздумывая… Но, похоже, все они пали в Последней битве. Ни одного не осталось. А те, что остались, отдают своих братьев в рабство аллери.

Что тут ответить? Стас молчал.

– А помнишь, что ты обещал своему отцу? Помнишь?

– Нет.

– Не помнишь? А говорил, что запомнишь навсегда.

– Я потерял память.

– Ты не память – ты совесть потерял.

– Ты не прав, Яробор. Я не буду с тобой спорить. Но завтра ты убедишься, что не прав.

Стас поднялся.

– Иди-иди, служи своим шаманам, мальчишка.

Стас вытащил меч и перерезал путы пленника.

– Завтра ты будешь свободен.

Он вышел из погреба, слыша саркастический смех Яробора. Охранник тут же запер дверь.

– Все. Идем, – сказал Стас Скалобою.

– О чем ты с ним говорил?

– Не знаешь, что я обещал отцу?

– Ты о чем?

– Вот и я не знаю. А Яробор знает, но не говорит. Я что-то ему обещал…

Не успели они вернуться, как возле крыльца послышались шаги.

– Вождь! – крикнул кто-то. – Выходи.

«Не отдохнуть», – раздраженно подумал Стас и вышел. У крыльца стоял Криворог.

– Зримрак зовет тебя, Мечедар, – сказал шаман. – Идем.

Через две минуты они были в храме. Вопреки ожиданиям Стаса Зримрак был не в постели, а на ногах. Видимо, нож Яробора несильно задел его.

– Завтра будет суд, – сказал шаман. – Ты готов наказать преступника, Мечедар? Ты помнишь закон?

Вот дьявол! Как же он станет судить? Кодекса местного в глаза не видел.

– Не помню, – сказал Стас.

Шаманы переглянулись.

– Так я напомню тебе, – сказал Зримрак. Черные круги скрывали его глаза. – По закону предков, покушавшийся на жизнь шамана должен умереть.

– Но он лишь чуть ранил тебя, – изумился Стас. – Ты даже не лежишь в постели! За что казнить?

– Таков закон. Если ты вдруг забыл, напомню, что казнить его должен ты.

– Что?! Я?! – Во рту мигом пересохло.

– Власть вождя – власть силы. Шаманы не казнят.

– Они осуждают, – съязвил Стас.

– И это не так.

Зримрак подошел. Он был одного роста с Мечедаром, и его глаза встретились с глазами Стаса.

– Ты изменился, Мечедар. Если б ты просто потерял память…

Он не договорил, но Стасу стало холодно. Чертов шаман что-то чует. Но о чем он может догадываться? Об инженере Колодникове в шкуре ставра Мечедара? О городе Санкт-Петербурге? Не надо бояться, ничего он не узнает…

– …это было бы полбеды. Но ты потерял много больше. Я не вижу в твоих глазах почтения, ставр. Или власть так изменила тебя?

Стас боялся шамана, не понимая причин своего иррационального страха. Чего ему бояться? В конце концов, они даже не вооружены, а у него меч. Но почему Криворог постоянно стоит за спиной?

– Говори, Мечедар.

– Я не хочу никого казнить, – размеренно произнес Стас. – Я не палач и не стану пачкать кровью ставра меч моего отца!

– Хорошо, – неожиданно согласился шаман. – Тогда иди домой, Мечедар. Мы сами решим, что делать. Завтра тебя призовут.

В темноте наступившей ночи дома ставров казались монстрами, застывшими перед прыжком. Сжимая кулаки, Стас шел к дому и думал, что он все сделал правильно. Шаманы хотят смерти Яробора, но он не станет палачом! Теперь он все окончательно понял. Он вождь, не имеющий власти. Прикрытие и палач. И козел отпущения наверняка. А что? Очень хитро и удобно. Шаманы всегда чистые и пушистые, даже если осуждают на смерть.

Он ввалился в дом и упал на постель. Свет луны, пробившийся через узкое окно, упал на тускло блеснувший клинок. Как было у классика. Ружье должно выстрелить.

Теперь он ненавидел этот меч. Иллюзии треснули и разбились. Стали смешными, словно одежда, из которой давно вырос. Меч создан, чтобы пить кровь, ничего благородного и возвышенного в нем нет и быть не может! И он правильно сделал, что…

– Какой же я идиот! – застонал Стас. Скалобой проснулся и приподнялся на постели:

– Что с тобой, брат?

– Ничего! – выдавил он. Незачем вмешивать в это брата. Скалобой молод и горяч, еще натворит бед. – Спи давай!

– Что сказал тебе Зримрак?

– Что завтра будет суд.

– Жалко Яробора. Аллери убили его сына, вот его разум и помутился. Думаю, Зримрак простит его, ведь он его не сильно ранил.

– Думаешь? – зло повернулся Стас. «Наивный ты парень». – Хорошо бы так!

Он уже знал, что сделает. Нет, умывать руки он не станет. Шаманы найдут способ обставить все так, будто действуют не от себя, а по приказу вождя или по воле предков. Старый, как мир, трюк. А смерть Яробора будет на его совести. Потому что мог – и не сделал.

– Я сделаю! – прошептал Стас, до хруста сжимая пальцы. – Сделаю! И будь что будет.

…На суд собралось все селение. На Мечедара смотрели не меньше, чем на преступника. Что решит вождь? И как накажут Яробора?

Стас прошел сквозь толпу, и перед ним почтительно расступались. Медный меч оттягивал пояс, и Стас чувствовал направленные на клинок взгляды. Море буйногривых голов заполнило площадь. Не такое уж маленькое селение. Человек… то есть ставров с тысячу. Взрослые и дети, мужчины и женщины, все затихли и ждали.

– Он покушался на жизнь ставра, на жизнь шамана! – Голос Криворога трагически сорвался. «Мастера-лицедеи», – подумал Стас. – Омрачил наш праздник, попрал законы предков! Яробор достоин смерти!

Толпа зароптала. Стас не заметил гневных взглядов, не слышал осуждения преступника, и это лишь укрепило его в своем выборе. Почему ставры так добры к нему? Нападение с ножом – не шутка. Сегодня шаман, завтра ты.

– Погоди, Криворог, – проговорил Зримрак. Шаман морщился от боли, держась за пораненный бок. – Не в нашей власти решать, кто достоин смерти, а кто нет. Мы лишь можем передать волю богов. А решает вождь.

Черные глянцевые глазницы повернулись к Стасу. В контрасте с серой морщинистой кожей они являли отвратительнейшее зрелище.

– Скажи свое слово, вождь. Все мы знаем, что Яробор виновен. Свое преступление он совершил на глазах у всех. Духи предков хотят его смерти, потому что так записано в нашем законе. Но последнее слово – твое, вождь.